Как мы выжили тогда в первый год жизни Лены? Не знаю. Не иначе, как Бог помог.
Первые месяцы, пока Лена мало весила и много спала, пока было тепло, мы выходили на улицу вместе. Не часто, по необходимости - оформить документы, в поликлинику, на массаж. За одним и гуляли. Лену я носила на руках. Это было тяжело. Носить перед собой кулёчек весом 2-3-4 кг пару часиков - это не хилая нагрузка на руки и спину. Ой, про спину лучше не вспоминать.
Зимой я из дома уже не выходила, даже в магазин (да и не с чем было). Питалась тем, что приносили подруги, знакомые.
Лена всё время плакала. Очень плохо спала. Постоянно была на руках. Только положишь, сразу закатывается. Пока я её успокаивала, вода для купания остывала, каша сбегала, овощи для прикорма пригорали.
Себе не готовила, не успевала. Иногда и покушать не успевала. По сути, я жила на одном овсяном печенье с чаем.
Почти не спала. Нервы сдавали. Круглосуточно орущий ребёнок на одних руках - это не выдержат никакие нервы.
Много плакала от бессилия и безысходности. Подтирала подолом сопли и продолжала тянуть лямку. За первые полгода я поседела и сильно похудела.
Моральное состояние было подавленным. Я тяжело переживала своё вынужденное заточение. К этому сложно было привыкнуть, ещё сложнее смириться. Мне было тесно и душно в четырёх стенах. После бурной, насыщенной жизни меня как-будто с разбега шарахнули об стену и размазали. Плюс чувство вины, которое не отпускало, давило бетонной плитой.
Я никогда не задавала вопрос ЗА ЧТО. Знала, что он неправильный. ЗАЧЕМ и ДЛЯ ЧЕГО примерно догадывалась, но больше всего меня волновало ЧТО ДЕЛАТЬ и КАК ВЫЖИТЬ?
Пока нам не дали инвалидность, у нас не было вообще никакого дохода.
У меня оставались небольшие запасы продукции от сетевого бизнеса, кое-что удалось сдать на склад за полцены. Это были хоть какие-то деньги на первое время.
На пособие по рождению ребёнка и остатки пособия по безработице я поставила домашний телефон. У нас появилась связь с внешним миром.
В первый месяц после рождения Лены к нам каждый день приходили гости. Постепенно поток иссяк. Через три месяца ходить уже никого не было. Дела, семья, работа. Невозможно сочувствовать бесконечно. Это нормально.
Первую пенсию мы получили, когда Лене было 10 или 11 месяцев. 500 руб. + 60 руб. по уходу за ребёнком (банка смеси тогда стоила около 100 руб.), но и эту пенсию постоянно задерживали, не давали вовремя.
Летом 2000 года пенсию подняли аж в два раза, а по уходу до 140 руб. С этой пенсии я уже стала платить за квартиру и гасить задолженность (до этого год не платила). Пенсию постепенно увеличивали, потом стали индексировать, но она всегда была в пределах прожиточного минимума.
Были ещё льготы и выплаты: проездной, санаторно-курортное лечение (раз в год), субсидия на коммуналку, детские, компенсация на питание ребёнку-инвалиду.
Не буду уточнять сколько нужно было собрать справок, сколько отстоять очередей, сколько времени, нервов и сил потратить на оформление каждой льготы. Ничего не давалось просто так, всё нужно было доказывать, выбивать, выцарапывать.
Но даже со всеми льготами и выплатами наш доход едва превышал прожиточный минимум. Так мы жили с Леной очень долго - один прожиточный минимум на двоих.
Мы подходили под все льготные категории (малоимущие, мать-одиночка, ребёнок-инвалид), поэтому стояли на учёте в соц.защите. Всё, что там давали (материальная и гуманитарная помощь, раздача продуктов и одежды) я ни от чего не отказывалась. "Не до жиру, быть бы живым".
Вещи я не покупала никакие, совсем, много лет. Носили то, что отдавали или дарили на день рождения. Никогда в своей жизни я не носила чужих вещей и даже не представляла, как это возможно. Ничего, представила. Всё возможно.
Ещё спасало, что я умела шить и вязать. Ночами перешивала, перевязывала. Иногда немного подрабатывала.
Ещё нам бесплатно давали молочку до трёх лет. Рацион у Лены был постоянным: утром - каша геркулесовая (самая доступная); обед - овощной супчик и чуть-чуть мяска (из баночки детского питания); ужин - творог, кефир, булочка. Никаких излишеств.
В 2013 году пособие по уходу за ребёнком-инвалидом подняли до 6000 руб. У нас стало два прожиточных минимума. Мы перестали быть малоимущими, но лишились субсидии на коммуналку. Это был существенный минус из дохода.
Отдельная боль - наш пятый этаж. Сколько я там оставила сил. Спускание на улицу и заползание обратно - это каждый раз катастрофа. До изнеможения. Сначала стаскивала коляску или санки, потом Лену. Назад, в обратном порядке. Затащив всё на пятый этаж, я прислонялась к косяку и сползала по нему. В глазах темно. Сидела, приходила в себя, потом начинала раздевать Лену. Без сил. Руки, ноги трясутся. А надо жить дальше...
Весила я тогда чуть больше 40 кг и лет мне было столько же, а выглядела несолидно. Однажды, тащу я санки с Леной и услышу вслед причитание какой-то бабули: "Хоспидя, понарожают. Сами ещё дети." Прикольно. Когда рожать то? На пенсии чтоль?
Так я таскала Лену лет до семи, а потом всё. Силы закончились и мы наглухо сели дома.
Поменять или продать квартиру было невозможно. Кроме нас с Леной, в квартире ещё был прописан мой племянник. Без него ничего нельзя было сделать.
Мои ближайшие родственники покинули этот мир задолго до рождения Лены. Последней ушла сестра. Остался сын, мой племянник. Ему 13. Мне 28. Кроме меня у него никого не было. Я не могла его отдать в детский дом. Забрала к себе. Через год я развилась и осталась одна за папумамуизлуютётку. Было сложно. Отношения нельзя было назвать простыми.
В 16 лет племянник влюбился и ушёл жить к девушке. Виделись мы редко, а когда родилась Лена, совсем перестали. Десять лет я не знала, где он и что с ним.
До семи лет не отпускала меня ни на шаг, ни на минуту. Я постоянно должна была находиться в зоне её видимости.
Спали вместе. Лену постоянно нужно было переворачивать, чтобы не затекала, выпускать газики, держать писать, укачивать, укрывать. Я спала урывками, скорее дремала, просыпаясь от каждого шороха, даже от сбившегося дыхания.
После семи лет я стала понемногу отучать Лену от себя. "Переехала" в другую комнату и стала хоть немного спать по ночам. Ночью бегала конечно туда-сюда, но в перерывах всё-таки спала.
Примерно с года (уже после больницы) во время дневного сна я стала выбегать в магазин. Лена спала 2 раза в день по 30-40 минут. Засыпала долго. Я ложилась вместе с ней, усыпляла. Главное бы самой не уснуть. Не всегда получалось. Как только Лена засыпала, я сползала на пол и на четвереньках ползла к двери. Только я за порог, Лена просыпалась и плакала. Нужно было всё начинать сначала. Иногда так и не удавалось усыпить. Пока я бегала в магазин, Лена орала.
Я никогда не ходила спокойным шагом, я всё время бегала, всё время через две ступеньки, всё время с выпученными глазами. У меня в голове всегда тикал таймер "на всё про всё 30 мин". Потому, что Лена там одна и она орёт.
С семи лет Лена перестала спать днём. Как-то нужно было приучать её оставаться одной. Мне нужно было по делам и просто выходить из дома, иначе ехала крыша.
У нас долго не получалось. Лена орала дурниной, пока меня не было. Она дико боялась, что я не вернусь. Справиться помогала КА. Лена успокоилась, а я нет. Каждый раз, выбегая из дома, я волновалась: - Как там она без меня?
Комментариев нет:
Отправить комментарий